Бу

[kida-kitty]

Название: Transit.
Пейринг: Хичиго/Ичиго
Рейтинг: намек на непотребство, крамольные мыслишки, ересь
Предупреждения: бессюжетно, безыдейно, безобоснуйно
Дисклаймер: не извлекаю
Написалось после бесконечных многочасовых перелетов.

I am a passenger
And I ride and I ride
I ride through the city's backside
I see the stars come out of the sky
Yeah, they're bright in a hollow sky
You know it looks so good tonight
Iggy Pop "Passenger"

История человечества учит нас тому, чтобы прятаться в местах наибольшего скопления людей.
Внимание пассажирам, вылетающим рейсом N635AW в Сан-Паулу, рейс задерживается на 2 часа в связи с поздним прибытием самолета.
История человечества учит нас проносить с собой огнестрельное оружие, пить напитки не крепче 14 градусов и не сдавать в химчистку окровавленные меховые наручники после непреднамеренного убийства.
Внимание пассажирам, вылетающим рейсом EJ 15600-9, в связи с ухудшившимися метеоусловиями принимающей стороны рейс откладывается на неопределенное время.
История человечества учит нас курить траву через пластиковую бутылку, гашиш через футляр от шариковой ручки и провозить до 20 унций героина в толстом кишечнике.
История человечества не предупреждает при этом, что придется выбирать между хорошим послеобеденным трахом и успешной наркоторговлей.
Приносим свои извинения за вынужденные неудобства.

История человечества учит нас, что любой аэропорт - это картографическая издевка. Невидимая точка на наспех прочерченном меридиане между городами, странами и полушариями.
Это – несуществующее место, своеобразный кордон между адом и адом.
Нартекс, в котором, если вам нехуй делать воскресным утром, можно раствориться в толпе еретиков, язычников и оглашенных.
Лимб, где растолкав голожопых некрещеных младенцев, есть надежда найти парочку античных философов и загибающихся языческих героев.
Пограничная зона, где не действуют налоговые пошлины, правила приличия и силы гравитации. Где кондиционированный воздух и толпы уборщиц защищают вас от модного вируса H1N1, рамки металлодетекторов - от колото-резаной раны с частичным выпадением внутренних органов, а рослые овчарки – от последней надежды расслабиться, присовокупив пару молекул эндорфино-подобных веществ к заждавшимся опиатным рецепторам.

- Как думаешь, если я сейчас разобью витрину противопожарного инвентаря, возьму топор и разъебашу все вокруг, что-нибудь случиться?
- Придут два чувака в черном и сотрут народу память.
- Э?
- А на нас направят свои межгалактические бластеры и засунут в маленькую железную коробку.
- Я бы не советовал тебе так радикально мешать фильмы на трансатлантических перелетах.

История человечества учит нас тому, что для путешествия вокруг света больше не нужно 80 дней, но не учит что делать с оставшимися 79.

Ичиго Куросаки, транзитный пассажир, 17 лет, 206 костей, 415 порций крепкого алкоголя в год, пребывает в полном раздрае между тремя квадратами псевдокожаных сидений и их врезающимися в ребра стальными перекладинами. Он спит тревожным аэропортным сном и пускает слюни на аккуратно свернутую капюшоном внутрь куртку.
Тени самолетов, бесшумно выруливающих на посадку за прозрачной стеной, стекают с его щек и растворяются в море серого ковролина под ним. Свесившаяся с кресла рука полощется в вытертых пыльных волнах.

- У тебя случайно нет плоскогубцев? – слышит он между выжимками из Аббы и объявлениями о задержки рейсов. Пиздецки снежная зима в этом году.
Ичиго Куросаки сминает набитую чьими-то пушистыми ошметками куртку и поворачивает голову ровно настолько, чтобы видеть бледные пальцы, усердно откручивающие гайки от кресел под ним. Абба затягивает Happy New Year.
- Извини, их отобрали на последнем досмотре. Вместе с пузырем мышьяка, гранатометом XM25 и Зангецу. Сказали, что я был плохим мальчиком.
Пальцы на секунду замирают, затем слышится одобрительное хмыканье и лязг ссыпающегося в карман металла.
Мимо проходят приятные ножки. Приятные ножки устремляются ввысь, встречаются в недрах леопардовой юбки и наверняка не носят трусиков.
- Учитывая позавчерашнюю поломку эскалатора, вчерашнее хищение журналов из киоска, и сегодняшнюю порчу казенного имущества, меня начинают терзать смутные сомнения по поводу твоих мелкопакостнических наклонностей. Откручивать гайки в зале ожидания: как низко нынче пало мировое зло!
Пальцы окончательно забросили тяжелый неблагодарный труд и теперь совершают сложные магические пассы, по-видимому морально готовясь ко встрече с его, Ичиго, шеей.
- Вселенское, я попросил бы. Вечно ты путаешь хуй с пальцем.
Приятные ножки потоптались немного и примкнули наконец к Крокодиловым ботинкам.
- Что-то не припомню, чтобы ты раньше жаловался.
Кто-то смеется лязгом ссыпающегося в карман металла.

Уважаемые пассажиры, при прохождении таможенного досмотра, пожалуйста, убедитесь, что в вашей ручной клади отсутствуют колюще-режущие предметы, легковоспламеняющиеся и ядовитые вещества, а также жидкости, объем которых превышает допустимые 100 мл.
История человечества учит нас, что если вы досадили некой организации, не следует слишком долго задерживаться на одном месте.
Снимите обувь, ремень и положите верхнюю одежду, мобильные и электронные приборы, а также зарядные устройства на ленту транспортера.
История человечества учит нас, что иногда исчезнуть означает просто не появляться.
Проходя через раму металлодетектора, следуйте разметке на полу, поднимите руки.

- Этот озабоченный офицер так вдохновенно досматривал меня, что наверняка оставил синяки на заднице.
- Хочешь вернуться?
- Забей, придется довольствоваться тобой.
- Поиграем в таможенный досмотр? Пожалуйста, выложите из карманов ключи и монеты. Смазку и фаллоимитатор можете оставить.
Пахнет помещением, закрытым на ремонт, мылом и нагретым пластиком.
- Ниебацки смешно,- говорит Ичиго, отфыркивая мятную пену.
- А кто тут смеется?
Ряды одинаковых стальных раковин, как символ бесконечности. Сплошь облепленные зеркалами стены, как декорации к захватывающему порнофильму.
Смерть в ванной. Секс в уборной.
Пахнет все сильней. Кажется, будто плафоны начнут сейчас стекать с потолка тонкими липкими нитями.
Руки вцепляются чуть пониже ребер, зубная щетка с тихим всплеском падает в озерцо мутной воды.
Внимание пассажирам, вылетающим рейсом FLV 17461 в Амстердам, просьба пройти на посадку.
Пряжка ремня поддается со звуком передернутого затвора. Руки жадно шарят по шершавому кафелю, не находя опоры.
Внимание, заканчивается посадка на рейс FLV 17461 вылетающий в Амстердам.
Гудение натриевых ламп, не попадающее ни в один музыкальный размер, навязывает дерганный, электрический ритм. Шея выгибается под неестественным углом. Наверное так чувствуют себя неудачливые глотатели шпаг – стальная холодность, раздробляющая пополам.
Ворошащая скользкие вонючие комки внутренностей.
Отсекающая лишние мысли.
Секс в ванной или смерть в уборной: схожие действия, идентичные интерьеры.
Мыльные разводы, кровавые потеки, предсмертные оргазмические хрипы. Потолок медленно стекающий на плечи. Хруст выламываемой двери.

- Курица или говядина?
История человечества учит нас, что все главные вопросы в итоге сводятся к одному – кого бы сожрать.
Если ваше место находиться рядом с аварийным выходом, но у вас нет возможности выполнить действия, предписанные инструкцией, сообщите об этом членам экипажа. Вам будет предоставлено любое из имеющихся в наличии свободных мест.
Как избежать ответственности.
Наш самолет входит в зону турбулентности. Пожалуйста, вернитесь на свои места, пристегните ремни и приведите спинку вашего кресла в вертикальное положение.
Как умереть безболезненно и быстро.
Уважаемые пассажиры, наш самолет прибывает в аэропорт Шарль-де-Голль. Температура за бортом 17 градусов Цельсия.
Наш самолет пребывает в аэропорт Хитроу. Температура за бортом 10 градусов Цельсия, облачно.
Наш самолет пребывает в аэропорт Нарита. Температура за бортом 8 градусов Цельсия, идет дождь.
Аэропорт Схипхол. Температура за бортом 5 градусов Цельсия. Аэропорт Саварнабуми. Температура 29 градусов Цельсия. Аэропорт О'Хара. 2 градуса ниже нуля.
История человечества учит нас, что если гнить в подземной тюрьме не входит в ваши планы на ближайшую пару тысячелетий, вы довольно скоро научаетесь приспосабливаться к быстрой смене климатических зон, часовых поясов, и сексу в общественных местах.
Пожалуйста, оставляйте пристегнутыми привязные ремни до полной остановки самолета.

История человечества учит нас, что все положительные эмоции никогда не бывают по-настоящему глубокими.
История человечества учит нас, что счастья не существует, а потому его невозможно запомнить.
История человечества учит нас, что сколько не глотай оптимизм, рано или поздно начинаешь блевать усталостью.
Ичиго Куросаки, транзитный пассажир, герой в бегах, закрывает пластиковую шторку иллюминатора.
Уважаемые пассажиры, наш самолет готовиться к взлету. Пожалуйста, пристегните ремни.
В случае аварийной разгерметизации кабины кислородные маски над вашим сидением выбрасываются автоматически. Чтобы получить доступ к кислороду, потяните за край маски, плотно прижмите ее к лицу. Если вы путешествуете с ребенком, сначала наденьте маску сами, затем помогите ребенку.
История человечества учит нас, что спасение утопающего – дело рук самого утопающего, или что?

Ичиго не понимает, почему каждый раз просит место у окна, если давно уже не смотрит в него.
Бортпроводникам перевести селекторы в положение ARMED.
Занимающийся рассвет или звездное небо, лоскуты криво расчерченной пашни или малюсенькие, убегающие за горизонт дома. Огромное плоское море с редкими бурунами волн и парой дрейфующих танкеров, застилающее небо при каждом крене кабины.
Дерзкие сливочные громады облаков, ирреальные, даже когда самолет пробивает их насквозь, и время застывает, придавленное влажной ажурной мглой.
А потом только небо. Холодная голубеющая пустыня без облаков и линии горизонта, залитая ярким, ничем не загороженным молекулярным светом. Слепая фотонная ярость, оставляющая крошечные, похожие на трещины снежинки по ту сторону стекла.
Или черная пропасть с блестящими осколками раздробленных костей Ориона, Кассиопеи и Большой Медведицы.
Или вы уже спите, а значит проебываете свой говенный, но бесплатный виски, неудобные наушники и пенопластовый обед. С трудом бодрящаяся стюардесса, со следами ночной истерики на лице, плотно законопаченными дешевой пудрой, не приносит вам подушку и плед. Вас не укачивает и аккуратно сложенный бумажный пакетик в кармашке впереди стоящего сидения так и остается неиспользованным. Заберите его с собой, он еще может вам пригодиться.
Уважаемые пассажиры, наш самолет набрал безопасную высоту. Мы погасили табло «Пристегните ремни». В целях личной безопасности, находясь на своем месте, пожалуйста, оставляйте ремни пристегнутыми. Напоминаем, что курение на борту запрещено в течении всего полета.

Лампы дневного света горят чуть ярче. Зажигаются экраны портативных телевизоров. Выбирайте программу. Можете больше не думать о дребезжащем листе обшивки между вами и небом, о багажном отсеке под вашими ногами, и о пятнадцати тысячах метров под багажным отсеком. О том, что из-за разницы часовых поясов, там, куда вы прилетите, будет все тоже самое жидкое холодное будничное утро, что и там, откуда вы вылетели.
О том, что вас ждут новые реки ковролина, льдины кафеля и барханы паркета. Ровные ряды засаленных, обсиженных людьми кресел. Магазины одежды, магазины косметики, магазины компакт-дисков.
Терминал F, Терминал C, Терминал D.
Бургер Кинг, Макдоналдс, Старбакс.
Сандвич с ветчиной, салат с тунцом, маффин с черникой. Кофе без кофеина, пиво без алкоголя, секс без презерватива. Регистрация, таможенный контроль, паспортный контроль, посадка. Взлет, набранная высота, зона турбулентности, снижение. Знакомые стены. Стойка такси. Дорога из аэропорта. Злой начальник, некормленая собака, нелюбимая жена.
- У тебя нет жены,- хрипит слева Хичиго. Ни на секунду не отрываясь от экрана, он размахивает пультом из стороны в сторону, пытаясь замочить как можно больше монстров, подозрительно напоминающих его самого.
Ичиго думает о противоастматических ингаляторах. Он думает, может хорошая доза фенотерола заглушит наконец эти хрипы, скрежет и вой отказывающего мотора. Хичиго улыбается, замахивается посильнее и заезжает пультом Ичиго в челюсть.
Сколько зубов должен иметь мужчина, чтобы все еще считаться привлекательным?
Уважаемые пассажиры, наш самолет вошел в зону холодного атмосферного фронта. Пожалуйста, пристегните привязные ремни, приведите спинки кресел...
- Вот увидишь,- мычит Ичиго, сплевывая в салфетку вязкую розовую слюну.- Вот увидишь, я сделаю протез из твоего зуба. А из оставшихся – ожерелье на шею. Он грубо пихает Хичиго вбок, заставляя освободить сидение между ними и тяжело опускается вниз, пристраивая голову на жестком колене. Теплая рука накрывает его сверху.
Самолет мотает из стороны в сторону. Пахнет горящим пластиком.
Монстры визжат и разбегаются.
Ичиго улыбается и закрывает глаза, стараясь не думать о сандвиче с тунцом, несуществующей жене и пятнадцати тысячах метров под ними.