Название: Вдох
Бета: нет (но на самом деле это вранье))
Пейринг: Джон/Шерлок
Рейтинг: PG
Жанр: UST
Дисклаймер: не извлекаю
Предупреждения: довольно мрачный Джон, намеки на употребление запрещенных веществ, местами вынос мозга
Рао хотела сусликов и курящего Джонни, а я не умею ей отказывать))
читать дальшеЗадержи дыхание.
- Джон, Джонни, догоняй.
Свет. Господи, почему постоянно так светло?
- Джон, ну скорее же.
Свет проникает сквозь кожу, проваливается в пропасти зрачков.
При переходе от тусклого освещения к яркому зрачок сужается через 5 секунд.
- Джон, быстрее сюда. Там Тони крысу поймал.
- Сам ты крыса, дурак, это хорек.
При обратном переходе — расширяется через 5 минут.
- Это суслик...Ай, я все маме расскажу, что ты дерешься.
Мышцы, расширяющие зрачок - дилататоры.
- Ну же, Джон, долго ты будешь там копаться?
Зрительный нерв входит в полость черепа через зрительное отверстии клиновидной кости.
- Доктор Уотсон, вас в госпиталь зовут, снова раненных привезли.
Жарко. Светло.
Свет является совокупностью поперечных монохроматических электромагнитных волн, видимых для человеческого глаза.
Что это? Лето?
Один год на Луне равен 27 дням. На Меркурии – 87. На Уране – 84 годам.
Уран – 98 химический элемент Периодической системы, атомная масса 238,029, широко распространен в природе.
И
- Джон, Джон, ты меня слышишь?
Выключи свет.
Выдох.
March, xx
Новая пассия Гарри спрашивала вчера нельзя ли ей получить Шерлока в качестве натурщика. Лэзли. Сент-Мартинский изящных искусств и дизайна. Говорит, его губы как нельзя лучше подойдут к ее дипломной работе.
Я сказал, что если она в состоянии выслушать лекцию о своей психомоторной заторможенности, и о том, что она ела вчера на ужин, и как это связано с ее затянувшимся пубертатным периодом, и о том, как ее отношения с матерью отразились на ее сексуальном самосознании, и о том, почему она соврала Гарри, что ее задержали на парах, тогда как сама в это время... в общем, если она не против поузнавать о себе много нового и, несомненно, интересного, то отчего же, я могу спросить.
Энтузиазма у нее предсказуемо поубавилось.
Вообще, что у Гарри за новая привычка клеить девиц еще даже не закончивших колледж? Не иначе, кризис среднего возраста.
Отбил у моей любимой кружки ручку. Я даже не смог как следует возмутиться, потому что не смог объяснить, в чем заключается трагедия. Не рассказывать же ему, что нормальные люди имеют свойство привязываться к вещам, и потом им бывает очень жалко с этими вещами расставаться. Так он точно потеряет последнюю веру в человечество.
March, хх
В Лондоне аномальная жара. Так сказали в новостях, по-крайней мере.
Интересно, как он будет выглядеть без своего вечного пальто?
Вышел из отпуска врач, которого я подменял. Неприятный тип.
Сара сказала, что работы хватит на всех, если только я не хочу подать на восстановление лицензии.
Я хочу спать. И домой. Домой и спать.
March, xx
Почему никто не скажет ему, какой у него глупый халат?
Глупый синий халат.
Кажется, шелковый к тому же.
March, xx
Миссис Хадсон больше не спрашивает, нужна ли нам вторая спальня.
Сара не спрашивает каково это – жить с мужчиной в моем возрасте.
Донован не спрашивает, спим ли мы друг с другом.
Англия. Сплошная политкорректность.
Сегодня уснул в такси. С открытым ртом, как ребенок.
Доехали до самого Кингсбери.
Я сделал вид, что тоже сплю.
Водитель сделал вид, что не заметил.
(Еще бы, это был практически мой аванс на работе).
Думаю, как человек, дававший клятву Гиппократа, я обязан хоть немного сочувствовать больным хронической инсомнией.
Ладно, просто было интересно, как он спит.
В комнате воняет. Ну, то есть, воняло бы, если бы Шерлок уже не разлил здесь неделю назад аммиак.
В холодильнике пусто. Даже голову куда-то унес.
Нужно сходить в магазин, но лень.
И сменить занавески на темные.
И пароль.
March, xx
Сегодня я лег в два. Встал в девять. Во сколько я встал вчера, я не помню вообще. Возможно, я не вставал.
Постоянно хочется спать. Хочется лечь и не просыпаться хотя бы до тех пор, пока эта аномальная солнечность не скроется за нормальными тучами.
Сара бы сказала, что это авитаминоз.
Мэри, психотерапевт, что депрессия.
Гарри - что недоеб.
Шерлок бы ничего не сказал, он вообще не разговаривает.
Он делится следственной информацией.
Он просвещает. Он отпускает саркастические ремарки. Он ерничает.
Он злит Лестрейда. Он ругается с братом. Он командует Молли.
Когда дело доходит до меня, он бросает пару дежурных фраз и исчезает в своей комнате.
И это хорошо, потому что я больше не знаю, о чем с ним говорить.
March, xx
Когда я был маленьким, мама учила меня, что нужно быть терпеливым.
Мы сидели на кухне, и на плите постоянно что-нибудь булькало, и кипело, и выкипало.
На нашей кухне с растрескавшимися фасадами, с окном, в которое было видно, как отец учит Гарри отбивать мяч.
Я ел хлеб с патокой, а мама говорила, что нужно быть терпеливым.
Все люди хотят быть любимыми, говорила она, просто нужно быть поласковее.
Она была уверена, что жизнь без любви ничего не стоит.
И пока я сидел на неудобном колченогом табурете, и слизывал патоку с хлеба, и смотрел, как сестра раз за разом промахивается по мячу, и слушал теплый грудной голос, она успела убедить в этом и меня.
March, хх
Я видел его сегодня.
В Старбаксе, напротив Мэрилибон. Он сидел на улице и пил кофе из бумажного стакана.
Мокко, два сахара.
Мне хотелось подойти, но я не смог. Мне вдруг показалось, что между нами не два перекрестка, а Берлинская стена. И у меня нет сил, чтобы перелезть ее.
March, xx
Что-то пошло не так, но где, где?
Трость-психотерапевт-Бартс-телефон-такси-Анджело
Здесь?
Лестрейд-колледж-окно-оранжевое покрывало-«нужно свести следы пороха с твоих пальцев»
Где?
Хлеб опять засох. Зачем я каждый раз покупаю хлеб, если его никто не ест?
И молоко. Никто не пьет чай с молоком.
Все же было хорошо до какого-то момента.
«это мой друг»-окошко для почты-бумажные лотосы-«ты простудился?»
До какого?
закатанные манжеты–тусклый кухонный свет-тряпка воняет спиртом
Почему так сложно запомнить прикосновение?
Тельца Мейснера воспринимают давление. Тельца Меркеля несут информацию о поверхности предмета.
Ощущение - посланный ими нервный импульс.
Мысль - возбуждение и распространение потенциала действия нейронами головного мозга.
Тогда секс – трение слизистых оболочек.
Иногда так тошно быть доктором.
March, xx
Вчера заходила Гарри. Сказала, что я какой-то невеселый.
Оставила, как она выразилась, «увеселительного».
Мне сразу вспомнилась Клэр. Судя по ее лицу, ей тоже.
***
- Перестань смотреть эту чушь, а то мозг разжижится.
Хмыканье. Чашки стукают о столешницу. Подставки снова куда-то делись. Такими темпами нам мисс Хадсон и порчу стола в ренту впишет.
На экране темненькая красотка и длинный хлыщ втолковывают смущенной белокожей толстушке, почему ей не идет голубой.
- Это что вообще?
- «What Not to Wear».
Шерлок выглядит очень заинтересованным. Вероятно ведущая - последний адепт древней масонской ложи, собирающейся захватить мир. Или хлыщ убил вчера свою жену гвоздодером. Или оба они – людоеды, и не просто так заманивают в студию пухленьких глупышек, методично раздевая их по ходу шоу.
Брюнетка в красном заливисто смеется в телевизоре, и мне кажется, что она смеется надо мной.
Я бы тоже посмеялся, если бы мог вспомнить как это делается.
Смех – череда коротких спазматических выдохов при открытый голосовой щели и колебании голосовых связок.
Нужно двигаться. Дышать.
Вставать по утрам, заваривать Эрл Грей из отсыревших пакетиков, ждать когда нагреется в душе вода.
Выбросить сколотую кружку.
«- Блин, Шерлок, ты что с ней делал?»
Слишком много замкнутых пространств. Квартира, морг, такси.
Просто отвлечься на что-нибудь, но как отвлечься, находясь на одной территории меньше чем в 10 футов? Как можно отвлечься, если куда бы ни пошел, впереди постоянно маячит лохматый темный затылок? Если стоит только отвернуться, как тебя обжигает чужим «ведь это же очевидно, Джон».
Не зацикливаться.
В любом месте, где мелькает его пальто, пространство сжимается до гостиной на Бейкер-стрит. Пространство сжимается до заднего сидения кэба. Даже стоя в потоке людей посреди Пикадилли-сёкас кажется, что все еще некуда отодвинуться и все еще нечем дышать.
Прописать себе валиума.
«- Что же происходит в ваших маленьких глупых мозгах?»
Поверь, ты не хочешь этого знать.
Проходить чуть быстрее мимо двери в его спальню.
А в твоих?
Просто перестать гадать.
Просто уйти к себе.
...двенадцать ступенек, четвертая скрипит
Запереть дверь, задернуть шторы.
Не думать.
Распродажа в Next. 70% скидки.
Нет.
Глава областного муниципалитета Джим Сандерс сообщил сегодня в ходе пресс-конференции, что в этом году из городского бюджета будет выделено более полумиллиона фунтов на озеленение восточной части Блумсбери и
Не то.
Глава акционеров знаменитой сети гостиниц Grangehotels подтвердил сегодня слухи о грядущей реконструкции отеля Grange Holborn, находящегося по адресу 50-60 Саузэмптон Роу и поспешил заверить
Не то.
Двойное убийство в центральном Лондоне. Полиция отказалась от комментариев. Отсутствие каких либо улик на месте преступления дает основания полагать, что
Клэр как-то сказала, что крутить косяки из чего ни попадя – невозможная пошлость.
Не слишком-то хорошее имя для девушки – Клэр.
Или это моя обострившаяся светобоязнь.
- Джон, если не поторопимся, там без нас начнут, ты же их знаешь.
Телевизор умолк. Ушел или спит?
Или ходит по комнате как тигр в клетке.
Туда-обратно. Туда-обратно.
Пюпитр-камин-обогнуть кресло-заглянуть в кухню.
Как будто за две минуты там может случиться что-то экстраординарное.
Вряд ли спит.
Что-то королеву совсем перестали печатать, вот так захочешь покурить как настоящий патриот, а не с кем.
Видно придется с двумя нераскрытыми трупами.
Или уже раскрытыми?
«Тебе еще нужна сводка новостей или я могу ее забить?»
Так то, Шерлок, бывают проблемы и посерьезней, чем на три никотиновых пластыря.
Или ты знаешь? Не с проста же тут вечно крутится Лестрейд со своей командой.
Или ему просто нравится тут крутится?
Однако, до чего докатился наш славный доктор Уотсон.
Вдох.
Выдох.
Жизненный объем легких составляет в среднем 3500 кубических миллилитров.
Солнце в городе. Тени вытягиваются.
Нетренированный человек может задержать дыхание не более чем на 40 секунд.
Таким образом, напряжение кислорода в крови понижается. Увеличивается содержание углекислого газа.
Еще секунду. Ток-ток. Как камешек в пустую банку.
Развивается респираторная гипоксия.
- Джон, Джонни!
- Мам, Джон обзывается.
Ярко-красно над домами. Может, будет дождь? Ток-ток-ток.
Дурацкие часы.
«- Значит, у тебя есть парень?»
Дурак.
Состояние кислородного голодания может вызывать
усиленное потоотделение, тошноту
Окно соскальзывает вниз.
- Мы никому не скажем, Джон. Она не узнает.
общее побледнение покровов тела
Окно-машина-почтовый ящик-«посмотрите направо».
- Добро пожаловать в Лондон!
головную боль
Он так быстро бегает. С такими-то длиннющими ногами.
Ярко. Ярко.
Занавески полыхают.
Все-таки спит внизу?
головокружение
низкий мышечный тонус
Спит в теплом медовом закате хотя бы на мертвеца не похож кожа такая белая у людей бывает такая белая кожа?
Ток-ток-ток.
ослабление деятельности сердца, нитевидный пульс
- Джонни, спроси маму, она пустит тебя гулять?
Темнеет. Солнце все ниже, ниже.
- Идите сюда, доктор, что вы там один уселись, никак диссертацию пишите?
повышение проницаемости плазматической мембраны
активирование лизосомальных цитоплазматических ферментов с последующей гибелью клетки
Ток-ток.
Одна за другой, начиная с коры больших полушарий:
погибла-погибла-погибла
Темно?
Ток-ток-ток-скрип?
возбуждение хеморецепторов сосудов
Дурацкий синий халат.
непроизвольное учащение дыхания
необъяснимое чувство эйфории
Вдох.
Яркий полуденный свет.
Завтрак в молчании. У меня – омлет, у Шерлока – 65 миллиграммов кофеина и набор гистологических препаратов.
Тишина затягивается. В ней неуютно, как за столом на семейном торжестве.
- М, хорошо спал?
Поднимает взгляд. Руку с препаратом – вверх. Смотрит на свет.
- Печень. Свиньи.
- Понятно.
Омлет медленно остывает, перекопанный вилкой. Рука поднимается снова, другая убористо вписывает данные в
- Это, часом, не моя телефонная книга?
- Артерия мышечного типа.
- Ясно.
Отброшена назад в кучку. Стекляшки звякают друг о друга.
На краю стола, заботливо прикрытый кухонным полотенцем, возвышается очередной суповой набор. Готовится послужить на благо науки.
Из-под тряпки тянет едко и кисло.
Омлет все равно уже остыл.
Дзынь – достал наугад. К свету.
Тарелку - в мойку.
«- Не ваша домохозяйка, мой дорогой».
Замер.
Что такое, Шерлок?
Дзынь – стеклышко на предметный столик.
Молчит. Крутит винты у микроскопа. Раздраженно откидывается.
Не выходит?
Между мойкой и стулом нет даже шага.
Нагнуться.
Просто дыши, Джон. Вдох-выдох. Диафрагма вверх, диафрагма вниз.
«Мой шампунь, Шерлок?»
Пальцы испачканы чем-то. Три фиолетовых пятнышка. Обкусанный ноготь на мизинце.
Наружные межреберные мышцы сокращаются – вдох, глубокие межреберные мышцы – выдох.
Рука легко на висок – подвинься.
Улыбается краешком губ. Как-будто мне нужно его одобрение.
Ведь не нужно?
Подкрутить винт. Так близко, что я чувствую дыхание на щеке.
Слишком близко.
Окуляр запотел. Ни черта не видно, какая-то розовая каша.
- Новый свитер, Джон? – это над ухом.
Просто не думай, Джон. Не думай-не думай-не думай.
Последний чужой выдох почти на губах.
Как поцелуй на прощание.
- Все, я ушел.
- Удачного дня. И смотри, ради Бога, по сторонам когда переходишь...
- Тимус. Гематоксилин-эозин.
Клац-клац.
Невыносимо.
Сделать что-нибудь. Выкинуть этот чертов лэптоп. Кричать.
Потом что угодно: оправдываться, сожалеть, съехать.
Только почувствовать себя хоть раз чем-то большим. Большим, чем бесплатное приложение. Чем препарат для вивисекции. Чем элементарная химическая формула. Чем полтора абзаца в детской энциклопедии.
Кричать должно быть приятно.
Телевизор выключен, для камина уже слишком тепло, слишком темно для газеты. Я сижу в кресле и в поле зрения ни одного подходящего оправдания моего здесь присутствия.
- Шерлок?
Что там, на экране? Нераскрытое серийное убийство? Труп двухдневной давности? Консультирующий маньяк? У меня определенно нет шансов.
Клац-клац.
Синий тусклый свет, почти как от ламп для кварцевания. Кожа белая, как молоко. Холодное сладкое молоко, проходящее ультрафиолетовую обработку...
Боже, какой бред.
Какое внимание, о чем я думаю? Такая тяжелая неделя, все эти «доктор, я понял - у меня саркома легкого», «доктор, я чувствую у меня красная системная волчанка», черт бы побрал этих сериальщиков, сводят людей с ума...
Клац-клац.
Поворачивается.
Паника? Удушье?
- Что-то интересное?
Смотрит внимательно.
Анатомический скальпель.
Надрез. Снять верхние покровы. Слой подкожно-жировой клетчатки. Надрез. Грудино-ключично-сосцевидная мышца. Отделить. Грудино-подъязычная мышца. Отделить. Щитовидный хрящ, гортань, трахея...
- Совсем нет.
- Я думал ты скажешь что-нибудь типа «сальник кошки, судан III».
Это я так пытаюсь шутить? Потрясающе.
Молчит.
Картинки на экране сменяются, чуть заметно окрашивают кожу. Реклама.
Клубничное молоко, банановое молоко, шоколадное молоко...
- Послушай, это же...
Хлоп. Кварцевание закончено. Из окна тянет ночным городом – тепло и узко.
- Я спать.
Шлеп-шлеп-шлеп. Четвертая ступенька сверху скрипит. Хлопает дверь.
- ...это же не мой блог?
Квартира все больше погружается в забытье.
Мы погружаемся.
За окном прозрачно и солнечно, как в аквариуме в ординаторской, но сюда свет не доходит.
Пыль смирно покрывает горизонтальные поверхности. Занавески задернуты, и даже у миссис Хадсон непривычно тихо.
Холодно. Холодно так, что начинает ныть плечо и я не удивлюсь, увидев, как в один прекрасный день батареи покроются коркой льда, а по стенам поползет плесень.
А потом все зарастет бурьяном и колючкой, и диким шиповником, и Шерлок окончательно станет похож на Спящую красавицу из сказки.
Король и королева, которые только что вернулись домой и вошли в зал, уснули, а вместе с ними и все придворные. Уснули и лошади в стойлах, и собаки на дворе, голуби на крыше, мухи на стенах; даже огонь, пылавший в печи, и тот замер и уснул...
И где-то здесь наверняка должно отыскаться веретено, стилизованное под инсулиновый шприц.
Я ничего не говорю.
Сосед, который читает тебе лекции по социологии – это неинтересно.
Сосед, который пытается накормить тебя завтраком – это утомительно.
Сосед, который печется о твоем здоровье – это по-настоящему скучно, поэтому я просто прикрываю свои дурные помыслы экраном лэптопа. На экране ожидаемо пусто. Со мной с завидным постоянством ничего не происходит.
Хочется спать, но в меня уже не лезет.
Смотрю поверх пластмассовой панели. Шерлок, похоже, действительно спит.
Спит, или молится богам, чтобы те послали ему свеженькое преступление. Желательно двойное убийство. Можно отравление без видимых внутренних повреждений. Можно утопленника с запиской во рту.
Когда, меньше минуты спустя, телефон противно тренькает, я даже не удивляюсь.
Шерлок резко садится. Новое поколение принцесс, безразличных к поцелуям, но вскакивающих по сигналу мобильника.
Достает из кармана телефон. Пробегает глазами сообщение.
- Отлично. Джон, Лестрейд ждет нас как можно скорее.
Как биотоки: деполяризация-разряд-деполяризация. Шерлок в покое, Шерлок в возбуждении.
Как наркотические приходы между сутками абстинентного синдрома, как торнадо, который раз за разом поднимает фургончик с Элли и Тотошкой в небо, чтобы со всего размаху шмякнуть на голову лондонской преступности.
- Ну скорее же, Джон, вставай, вставай!
Как кит, который глотает и выплевывает Иону. Раз за разом. Потому что так повелел Господь.
И никому не интересно, что, может быть, Иона предпочел бы остаться на тверди земной. Может быть, он не хотел быть проглоченным. Может быть, ему не нравится, как там все устроено.
Мне не нравится.
У кита в брюхе очень тесно. Там нет места, там приходится соприкасаться локтями. Там приходится слушать чужое сырое дыхание на виске. Там приходится видеть, как взлетают и опускаются чужие тонкокостные руки.
И жарко. Удушающе жарко. Видно капельки пота, стекающие Лестрейду за шиворот. Видно, как Майкрофт нервно перекладывает зонт из руки в руку. Как скалится разгоряченная Донован. Но все закончится, Донован пойдет мыть Андерсону полы, инспектор вернется к жене и детям, Майкрофт посублимирует на парочку международных конфликтов, и только я должен буду еще терпеть эту неловкую тесноту, нелепое бормотание радио в такси и блики Оксфорд-стрит на чужом бледном лице, прежде чем кит выплюнет меня на Бейкер-стрит посреди вечных склянок, перегонных кубов, справочников по огнестрельному оружию, никотиновых пластырей и инсталляции трупного окоченения на диване.
Я медлю. Мне не хочется вставать. Уютно мигает курсор на экране без единого слова.
- М, может ты сам справишься?
Что это? – спрашиваю я себя. Попытка к бегству? Подростковый бунт? Маленькая месть?
Я поднимаю глаза на Шерлока и на мгновение мне чудится разочарование в его взгляде.
Такой же как все, вот что говорит его взгляд. Ты – такой же как все. Совершенно обыкновенный человек, не заслуживающий моего внимания. Непонимающий меня. Не нужный мне.
Только на мгновение. Потом там так же холодно и невыразительно, как и всегда.
- Да, разумеется.
Отворачивается, подбирает с кресла пальто.
- Погоди, я иду.
Бесполезно играть в подростковый бунт, без хотя бы какого-то сопротивления с противоположный стороны. Возможно, если бы на каждое «мам, я ухожу из дома» звучало «хорошо, оставь ключ под ковриком», у лондонской полиции было бы гораздо меньше проблем с несовершеннолетними преступниками.
Светло. Пятна смазываются, лезут под закрытые веки. Тают на языке.
Канэри-ворф похожа на фотовспышку. Стекло-стекло-стекло. Блестящая арматура. Никакого бетона. Ни намека на тень.
Шерлок щурится в окно.
Попробуйте провести эксперимент. Встаньте перед зеркалом в темной комнате. Закройте левый глаз ладонью. Попросите кого-нибудь включить свет.
«Кто едет вместе с вами?» - социальная реклама на противоположной дверце.
Если бы я знал.
Ваш правый зрачок сократится. Загадка: сократится ли левый?
У водителя перхоть.
Ярко. Скоро начнутся дожди, скоро.
Ведь скоро же?
Теперь, когда с рукой все хорошо, можно перевестись обратно.
Никакого «купи хлеба, Джон», «шевелись, Джон», «я взломал твой скучный пароль, Джон», «я одолжил твой пистолет, Джон», «я вломился в твою комнату, Джон», «я разлегся на твоей постели, Джон», «я женат на свой работе, Джон»...
Еще часов шесть и начнет темнеть.
В комнате серо. Пахнет старыми обоями и отсыревшими досками.
Где-то на пустынном перекрестке бесшумно переключаются светофоры.
Где-то прилив, и Темза наполняется ленивыми низкими волнами.
Шерлок лежит на диване.
- Я не сплю.
Пахнет сыростью и жонкилиями, как дома, в Норфолке, где дюны тянутся до самого горизонта, подбираясь к морю.
- Пластыри кончились.
- А.
Телевизор шипит на грани слышимости. Должно быть, уже очень поздно.
По улице проезжает мусоровоз, останавливается под окнами, шумит, опрокидывая в себя контейнеры. Комнату заполняет оранжевый свет от мигалок.
Шерлок лежит очень прямо, руки на груди. Халат в заплатках уличного света.
Где-то возле Лестер-сквер раскачиваются подсвеченные рекламой китайские фонарики. Ветер перетряхивает платаны в Гайд-парке.
Самое время для рассказов о детстве, о первом разе, о любимом мороженом и других глупостях, которые помогают людям отвлечься, когда оказывается, что никто не спит, и выпивка закончилась, и еще слишком рано для тостов и семичасовых новостей, и в голову заползает что-то зябкое и тоскливое, мысли о том, что ты одинок, например. Но Шерлок молчит, и нет никакой возможности узнать, о чем он думает и бывает ли ему так же предрассветно неуютно.
Где-то медленно поднимаются над Ламбетом кабинки Лондон Ай и так же плавно опускаются.
У Шерлока закрыты глаза. Он не открывает их, даже когда я облокачиваюсь на диван рядом с его плечом.
Губы сухие и теплые. Он вздрагивает, чуть подается вперед, и на секунду мне кажется, что он ответит.
Только на секунду.
Шерлок не открывает глаз. Шерлок не спит. Шерлок не двигается.
Губы покалывает. Немеют язык и щеки, как от заморозки в кабинете дантиста. Новокаиновые поцелуи.
Индифферентность контагиозна.
Где-то выходит из депо первый поезд метро.
Где-то моя сестра чуть слышно бормочет во сне, подминая под себя подушку.
Где-то Шерлок отвечает на мой поцелуй, и тянет меня лечь рядом, и мы ютимся на узком неудобном диване, в предрассветной рассеянности. Ворот его шелкового халата цепляется за мою отросшую щетину, и мы лежим так, пока окончательно не рассветает и миссис Хадсон не начинает греметь кастрюлями внизу.
Я смотрю на Шерлока – он продолжает изображать летаргию.
Я встаю и молча ухожу наверх.
«- Дышать скучно».
Смотря чем, Шерлок.
Ш-ш-ш-шерлок.
Дым прокатывается по языку. Царапает небо.
Ровный, едкий. Выжигает эпителий.
Задержи дыхание.
- Мама-мама-мама. Мам?
Руки ледяные.
Сжимает твои пальцы.
Задержи дыхание.
стой, погоди, не надо
Должен был сказать. Малодушие?
«Кто едет рядом с вами?»
«- Это всего лишь эксперимент».
«- У тебя есть парень?»
Задержи дыхание.
Всего лишь посмотреть как он спит...
- Пластыри кончились.
- Что?
Выдох.
- Как ты здесь...
- Кончились,- очень тихо. Протягивает руку ладонью вверх. Кладет мне на колено.
Покоренный космос. Нечем дышать.
Все ты врешь. Я же вижу.
Вижу, но не понимаю.
Или это эксперимент?
Собрал-разобрал.
«Джон, передай мне телефон». «Джон, пойдем куда-нибудь поужинаем».
«Это Анджело, а это миссис Хадсон, Джон, а это череп, а это я играю на скрипке, а это я не разговариваю целыми днями, а это у меня холодные цепкие пальцы, и дай-ка я сведу с тебя следы пороха, но тебя ведь трясет, Джон, тебя колотит. Ты весь взмок, неужели ты думал, что я не замечу? Просто иногда мне бывает скучно, Джон, так скучно...»
Рукав закатан до локтя.
Я знаю, что сказала бы мне на это мой психоаналитик. Джон, сказала бы она, вы пытаетесь проицировать ваши чувства на другого человека, выбрав при этом самый неподходящий объект, заведомо не способный ответить вам взаимностью, и это логично...
Это не логично.
Пальцы скользят вверх.
Уголек мерцает красно, отсвечивает в его глазах. Прогорает быстро, быстрее, чем сигарета.
Вдох.
Пахнет так резко. Дымом. Аммиаком. Жонкилиями. Мокко из бумажного стаканчика.
Сыростью. Метро. Нагретым пластиком.
Мокрым пальто.
Сухой теплой кожей.
Рот приоткрывается.
Наверное так выглядит Вселенная. Всегда где-то над нами. Поглощающая.
Легкий и едкий, нагретый моим теплом, дым струится между нашими губами.
Тепло и узко.
От меня к тебе.
Задержи дыхание, Шерлок.
Выдыхай.
Бета: нет (но на самом деле это вранье))
Пейринг: Джон/Шерлок
Рейтинг: PG
Жанр: UST
Дисклаймер: не извлекаю
Предупреждения: довольно мрачный Джон, намеки на употребление запрещенных веществ, местами вынос мозга
Рао хотела сусликов и курящего Джонни, а я не умею ей отказывать))
А ведь это так просто:
когда ты делаешь вдох на своём наречии -
это означает,
что кто-то сделал выдох на своём...
Шамиль Пею, "Стихи принцессы Атех"
когда ты делаешь вдох на своём наречии -
это означает,
что кто-то сделал выдох на своём...
Шамиль Пею, "Стихи принцессы Атех"
читать дальшеЗадержи дыхание.
- Джон, Джонни, догоняй.
Свет. Господи, почему постоянно так светло?
- Джон, ну скорее же.
Свет проникает сквозь кожу, проваливается в пропасти зрачков.
При переходе от тусклого освещения к яркому зрачок сужается через 5 секунд.
- Джон, быстрее сюда. Там Тони крысу поймал.
- Сам ты крыса, дурак, это хорек.
При обратном переходе — расширяется через 5 минут.
- Это суслик...Ай, я все маме расскажу, что ты дерешься.
Мышцы, расширяющие зрачок - дилататоры.
- Ну же, Джон, долго ты будешь там копаться?
Зрительный нерв входит в полость черепа через зрительное отверстии клиновидной кости.
- Доктор Уотсон, вас в госпиталь зовут, снова раненных привезли.
Жарко. Светло.
Свет является совокупностью поперечных монохроматических электромагнитных волн, видимых для человеческого глаза.
Что это? Лето?
Один год на Луне равен 27 дням. На Меркурии – 87. На Уране – 84 годам.
Уран – 98 химический элемент Периодической системы, атомная масса 238,029, широко распространен в природе.
И
- Джон, Джон, ты меня слышишь?
Выключи свет.
Выдох.
March, xx
Новая пассия Гарри спрашивала вчера нельзя ли ей получить Шерлока в качестве натурщика. Лэзли. Сент-Мартинский изящных искусств и дизайна. Говорит, его губы как нельзя лучше подойдут к ее дипломной работе.
Я сказал, что если она в состоянии выслушать лекцию о своей психомоторной заторможенности, и о том, что она ела вчера на ужин, и как это связано с ее затянувшимся пубертатным периодом, и о том, как ее отношения с матерью отразились на ее сексуальном самосознании, и о том, почему она соврала Гарри, что ее задержали на парах, тогда как сама в это время... в общем, если она не против поузнавать о себе много нового и, несомненно, интересного, то отчего же, я могу спросить.
Энтузиазма у нее предсказуемо поубавилось.
Вообще, что у Гарри за новая привычка клеить девиц еще даже не закончивших колледж? Не иначе, кризис среднего возраста.
Отбил у моей любимой кружки ручку. Я даже не смог как следует возмутиться, потому что не смог объяснить, в чем заключается трагедия. Не рассказывать же ему, что нормальные люди имеют свойство привязываться к вещам, и потом им бывает очень жалко с этими вещами расставаться. Так он точно потеряет последнюю веру в человечество.
March, хх
В Лондоне аномальная жара. Так сказали в новостях, по-крайней мере.
Интересно, как он будет выглядеть без своего вечного пальто?
Вышел из отпуска врач, которого я подменял. Неприятный тип.
Сара сказала, что работы хватит на всех, если только я не хочу подать на восстановление лицензии.
Я хочу спать. И домой. Домой и спать.
March, xx
Почему никто не скажет ему, какой у него глупый халат?
Глупый синий халат.
Кажется, шелковый к тому же.
March, xx
Миссис Хадсон больше не спрашивает, нужна ли нам вторая спальня.
Сара не спрашивает каково это – жить с мужчиной в моем возрасте.
Донован не спрашивает, спим ли мы друг с другом.
Англия. Сплошная политкорректность.
Сегодня уснул в такси. С открытым ртом, как ребенок.
Доехали до самого Кингсбери.
Я сделал вид, что тоже сплю.
Водитель сделал вид, что не заметил.
(Еще бы, это был практически мой аванс на работе).
Думаю, как человек, дававший клятву Гиппократа, я обязан хоть немного сочувствовать больным хронической инсомнией.
Ладно, просто было интересно, как он спит.
В комнате воняет. Ну, то есть, воняло бы, если бы Шерлок уже не разлил здесь неделю назад аммиак.
В холодильнике пусто. Даже голову куда-то унес.
Нужно сходить в магазин, но лень.
И сменить занавески на темные.
И пароль.
March, xx
Сегодня я лег в два. Встал в девять. Во сколько я встал вчера, я не помню вообще. Возможно, я не вставал.
Постоянно хочется спать. Хочется лечь и не просыпаться хотя бы до тех пор, пока эта аномальная солнечность не скроется за нормальными тучами.
Сара бы сказала, что это авитаминоз.
Мэри, психотерапевт, что депрессия.
Гарри - что недоеб.
Шерлок бы ничего не сказал, он вообще не разговаривает.
Он делится следственной информацией.
Он просвещает. Он отпускает саркастические ремарки. Он ерничает.
Он злит Лестрейда. Он ругается с братом. Он командует Молли.
Когда дело доходит до меня, он бросает пару дежурных фраз и исчезает в своей комнате.
И это хорошо, потому что я больше не знаю, о чем с ним говорить.
March, xx
Когда я был маленьким, мама учила меня, что нужно быть терпеливым.
Мы сидели на кухне, и на плите постоянно что-нибудь булькало, и кипело, и выкипало.
На нашей кухне с растрескавшимися фасадами, с окном, в которое было видно, как отец учит Гарри отбивать мяч.
Я ел хлеб с патокой, а мама говорила, что нужно быть терпеливым.
Все люди хотят быть любимыми, говорила она, просто нужно быть поласковее.
Она была уверена, что жизнь без любви ничего не стоит.
И пока я сидел на неудобном колченогом табурете, и слизывал патоку с хлеба, и смотрел, как сестра раз за разом промахивается по мячу, и слушал теплый грудной голос, она успела убедить в этом и меня.
March, хх
Я видел его сегодня.
В Старбаксе, напротив Мэрилибон. Он сидел на улице и пил кофе из бумажного стакана.
Мокко, два сахара.
Мне хотелось подойти, но я не смог. Мне вдруг показалось, что между нами не два перекрестка, а Берлинская стена. И у меня нет сил, чтобы перелезть ее.
March, xx
Что-то пошло не так, но где, где?
Трость-психотерапевт-Бартс-телефон-такси-Анджело
Здесь?
Лестрейд-колледж-окно-оранжевое покрывало-«нужно свести следы пороха с твоих пальцев»
Где?
Хлеб опять засох. Зачем я каждый раз покупаю хлеб, если его никто не ест?
И молоко. Никто не пьет чай с молоком.
Все же было хорошо до какого-то момента.
«это мой друг»-окошко для почты-бумажные лотосы-«ты простудился?»
До какого?
закатанные манжеты–тусклый кухонный свет-тряпка воняет спиртом
Почему так сложно запомнить прикосновение?
Тельца Мейснера воспринимают давление. Тельца Меркеля несут информацию о поверхности предмета.
Ощущение - посланный ими нервный импульс.
Мысль - возбуждение и распространение потенциала действия нейронами головного мозга.
Тогда секс – трение слизистых оболочек.
Иногда так тошно быть доктором.
March, xx
Вчера заходила Гарри. Сказала, что я какой-то невеселый.
Оставила, как она выразилась, «увеселительного».
Мне сразу вспомнилась Клэр. Судя по ее лицу, ей тоже.
***
- Перестань смотреть эту чушь, а то мозг разжижится.
Хмыканье. Чашки стукают о столешницу. Подставки снова куда-то делись. Такими темпами нам мисс Хадсон и порчу стола в ренту впишет.
На экране темненькая красотка и длинный хлыщ втолковывают смущенной белокожей толстушке, почему ей не идет голубой.
- Это что вообще?
- «What Not to Wear».
Шерлок выглядит очень заинтересованным. Вероятно ведущая - последний адепт древней масонской ложи, собирающейся захватить мир. Или хлыщ убил вчера свою жену гвоздодером. Или оба они – людоеды, и не просто так заманивают в студию пухленьких глупышек, методично раздевая их по ходу шоу.
Брюнетка в красном заливисто смеется в телевизоре, и мне кажется, что она смеется надо мной.
Я бы тоже посмеялся, если бы мог вспомнить как это делается.
Смех – череда коротких спазматических выдохов при открытый голосовой щели и колебании голосовых связок.
Нужно двигаться. Дышать.
Вставать по утрам, заваривать Эрл Грей из отсыревших пакетиков, ждать когда нагреется в душе вода.
Выбросить сколотую кружку.
«- Блин, Шерлок, ты что с ней делал?»
Слишком много замкнутых пространств. Квартира, морг, такси.
Просто отвлечься на что-нибудь, но как отвлечься, находясь на одной территории меньше чем в 10 футов? Как можно отвлечься, если куда бы ни пошел, впереди постоянно маячит лохматый темный затылок? Если стоит только отвернуться, как тебя обжигает чужим «ведь это же очевидно, Джон».
Не зацикливаться.
В любом месте, где мелькает его пальто, пространство сжимается до гостиной на Бейкер-стрит. Пространство сжимается до заднего сидения кэба. Даже стоя в потоке людей посреди Пикадилли-сёкас кажется, что все еще некуда отодвинуться и все еще нечем дышать.
Прописать себе валиума.
«- Что же происходит в ваших маленьких глупых мозгах?»
Поверь, ты не хочешь этого знать.
Проходить чуть быстрее мимо двери в его спальню.
А в твоих?
Просто перестать гадать.
Просто уйти к себе.
...двенадцать ступенек, четвертая скрипит
Запереть дверь, задернуть шторы.
Не думать.
Распродажа в Next. 70% скидки.
Нет.
Глава областного муниципалитета Джим Сандерс сообщил сегодня в ходе пресс-конференции, что в этом году из городского бюджета будет выделено более полумиллиона фунтов на озеленение восточной части Блумсбери и
Не то.
Глава акционеров знаменитой сети гостиниц Grangehotels подтвердил сегодня слухи о грядущей реконструкции отеля Grange Holborn, находящегося по адресу 50-60 Саузэмптон Роу и поспешил заверить
Не то.
Двойное убийство в центральном Лондоне. Полиция отказалась от комментариев. Отсутствие каких либо улик на месте преступления дает основания полагать, что
Клэр как-то сказала, что крутить косяки из чего ни попадя – невозможная пошлость.
Не слишком-то хорошее имя для девушки – Клэр.
Или это моя обострившаяся светобоязнь.
- Джон, если не поторопимся, там без нас начнут, ты же их знаешь.
Телевизор умолк. Ушел или спит?
Или ходит по комнате как тигр в клетке.
Туда-обратно. Туда-обратно.
Пюпитр-камин-обогнуть кресло-заглянуть в кухню.
Как будто за две минуты там может случиться что-то экстраординарное.
Вряд ли спит.
Что-то королеву совсем перестали печатать, вот так захочешь покурить как настоящий патриот, а не с кем.
Видно придется с двумя нераскрытыми трупами.
Или уже раскрытыми?
«Тебе еще нужна сводка новостей или я могу ее забить?»
Так то, Шерлок, бывают проблемы и посерьезней, чем на три никотиновых пластыря.
Или ты знаешь? Не с проста же тут вечно крутится Лестрейд со своей командой.
Или ему просто нравится тут крутится?
Однако, до чего докатился наш славный доктор Уотсон.
Вдох.
Выдох.
Жизненный объем легких составляет в среднем 3500 кубических миллилитров.
Солнце в городе. Тени вытягиваются.
Нетренированный человек может задержать дыхание не более чем на 40 секунд.
Таким образом, напряжение кислорода в крови понижается. Увеличивается содержание углекислого газа.
Еще секунду. Ток-ток. Как камешек в пустую банку.
Развивается респираторная гипоксия.
- Джон, Джонни!
- Мам, Джон обзывается.
Ярко-красно над домами. Может, будет дождь? Ток-ток-ток.
Дурацкие часы.
«- Значит, у тебя есть парень?»
Дурак.
Состояние кислородного голодания может вызывать
усиленное потоотделение, тошноту
Окно соскальзывает вниз.
- Мы никому не скажем, Джон. Она не узнает.
общее побледнение покровов тела
Окно-машина-почтовый ящик-«посмотрите направо».
- Добро пожаловать в Лондон!
головную боль
Он так быстро бегает. С такими-то длиннющими ногами.
Ярко. Ярко.
Занавески полыхают.
Все-таки спит внизу?
головокружение
низкий мышечный тонус
Спит в теплом медовом закате хотя бы на мертвеца не похож кожа такая белая у людей бывает такая белая кожа?
Ток-ток-ток.
ослабление деятельности сердца, нитевидный пульс
- Джонни, спроси маму, она пустит тебя гулять?
Темнеет. Солнце все ниже, ниже.
- Идите сюда, доктор, что вы там один уселись, никак диссертацию пишите?
повышение проницаемости плазматической мембраны
активирование лизосомальных цитоплазматических ферментов с последующей гибелью клетки
Ток-ток.
Одна за другой, начиная с коры больших полушарий:
погибла-погибла-погибла
Темно?
Ток-ток-ток-скрип?
возбуждение хеморецепторов сосудов
Дурацкий синий халат.
непроизвольное учащение дыхания
необъяснимое чувство эйфории
Вдох.
Яркий полуденный свет.
Завтрак в молчании. У меня – омлет, у Шерлока – 65 миллиграммов кофеина и набор гистологических препаратов.
Тишина затягивается. В ней неуютно, как за столом на семейном торжестве.
- М, хорошо спал?
Поднимает взгляд. Руку с препаратом – вверх. Смотрит на свет.
- Печень. Свиньи.
- Понятно.
Омлет медленно остывает, перекопанный вилкой. Рука поднимается снова, другая убористо вписывает данные в
- Это, часом, не моя телефонная книга?
- Артерия мышечного типа.
- Ясно.
Отброшена назад в кучку. Стекляшки звякают друг о друга.
На краю стола, заботливо прикрытый кухонным полотенцем, возвышается очередной суповой набор. Готовится послужить на благо науки.
Из-под тряпки тянет едко и кисло.
Омлет все равно уже остыл.
Дзынь – достал наугад. К свету.
Тарелку - в мойку.
«- Не ваша домохозяйка, мой дорогой».
Замер.
Что такое, Шерлок?
Дзынь – стеклышко на предметный столик.
Молчит. Крутит винты у микроскопа. Раздраженно откидывается.
Не выходит?
Между мойкой и стулом нет даже шага.
Нагнуться.
Просто дыши, Джон. Вдох-выдох. Диафрагма вверх, диафрагма вниз.
«Мой шампунь, Шерлок?»
Пальцы испачканы чем-то. Три фиолетовых пятнышка. Обкусанный ноготь на мизинце.
Наружные межреберные мышцы сокращаются – вдох, глубокие межреберные мышцы – выдох.
Рука легко на висок – подвинься.
Улыбается краешком губ. Как-будто мне нужно его одобрение.
Ведь не нужно?
Подкрутить винт. Так близко, что я чувствую дыхание на щеке.
Слишком близко.
Окуляр запотел. Ни черта не видно, какая-то розовая каша.
- Новый свитер, Джон? – это над ухом.
Просто не думай, Джон. Не думай-не думай-не думай.
Последний чужой выдох почти на губах.
Как поцелуй на прощание.
- Все, я ушел.
- Удачного дня. И смотри, ради Бога, по сторонам когда переходишь...
- Тимус. Гематоксилин-эозин.
Клац-клац.
Невыносимо.
Сделать что-нибудь. Выкинуть этот чертов лэптоп. Кричать.
Потом что угодно: оправдываться, сожалеть, съехать.
Только почувствовать себя хоть раз чем-то большим. Большим, чем бесплатное приложение. Чем препарат для вивисекции. Чем элементарная химическая формула. Чем полтора абзаца в детской энциклопедии.
Кричать должно быть приятно.
Телевизор выключен, для камина уже слишком тепло, слишком темно для газеты. Я сижу в кресле и в поле зрения ни одного подходящего оправдания моего здесь присутствия.
- Шерлок?
Что там, на экране? Нераскрытое серийное убийство? Труп двухдневной давности? Консультирующий маньяк? У меня определенно нет шансов.
Клац-клац.
Синий тусклый свет, почти как от ламп для кварцевания. Кожа белая, как молоко. Холодное сладкое молоко, проходящее ультрафиолетовую обработку...
Боже, какой бред.
Какое внимание, о чем я думаю? Такая тяжелая неделя, все эти «доктор, я понял - у меня саркома легкого», «доктор, я чувствую у меня красная системная волчанка», черт бы побрал этих сериальщиков, сводят людей с ума...
Клац-клац.
Поворачивается.
Паника? Удушье?
- Что-то интересное?
Смотрит внимательно.
Анатомический скальпель.
Надрез. Снять верхние покровы. Слой подкожно-жировой клетчатки. Надрез. Грудино-ключично-сосцевидная мышца. Отделить. Грудино-подъязычная мышца. Отделить. Щитовидный хрящ, гортань, трахея...
- Совсем нет.
- Я думал ты скажешь что-нибудь типа «сальник кошки, судан III».
Это я так пытаюсь шутить? Потрясающе.
Молчит.
Картинки на экране сменяются, чуть заметно окрашивают кожу. Реклама.
Клубничное молоко, банановое молоко, шоколадное молоко...
- Послушай, это же...
Хлоп. Кварцевание закончено. Из окна тянет ночным городом – тепло и узко.
- Я спать.
Шлеп-шлеп-шлеп. Четвертая ступенька сверху скрипит. Хлопает дверь.
- ...это же не мой блог?
Квартира все больше погружается в забытье.
Мы погружаемся.
За окном прозрачно и солнечно, как в аквариуме в ординаторской, но сюда свет не доходит.
Пыль смирно покрывает горизонтальные поверхности. Занавески задернуты, и даже у миссис Хадсон непривычно тихо.
Холодно. Холодно так, что начинает ныть плечо и я не удивлюсь, увидев, как в один прекрасный день батареи покроются коркой льда, а по стенам поползет плесень.
А потом все зарастет бурьяном и колючкой, и диким шиповником, и Шерлок окончательно станет похож на Спящую красавицу из сказки.
Король и королева, которые только что вернулись домой и вошли в зал, уснули, а вместе с ними и все придворные. Уснули и лошади в стойлах, и собаки на дворе, голуби на крыше, мухи на стенах; даже огонь, пылавший в печи, и тот замер и уснул...
И где-то здесь наверняка должно отыскаться веретено, стилизованное под инсулиновый шприц.
Я ничего не говорю.
Сосед, который читает тебе лекции по социологии – это неинтересно.
Сосед, который пытается накормить тебя завтраком – это утомительно.
Сосед, который печется о твоем здоровье – это по-настоящему скучно, поэтому я просто прикрываю свои дурные помыслы экраном лэптопа. На экране ожидаемо пусто. Со мной с завидным постоянством ничего не происходит.
Хочется спать, но в меня уже не лезет.
Смотрю поверх пластмассовой панели. Шерлок, похоже, действительно спит.
Спит, или молится богам, чтобы те послали ему свеженькое преступление. Желательно двойное убийство. Можно отравление без видимых внутренних повреждений. Можно утопленника с запиской во рту.
Когда, меньше минуты спустя, телефон противно тренькает, я даже не удивляюсь.
Шерлок резко садится. Новое поколение принцесс, безразличных к поцелуям, но вскакивающих по сигналу мобильника.
Достает из кармана телефон. Пробегает глазами сообщение.
- Отлично. Джон, Лестрейд ждет нас как можно скорее.
Как биотоки: деполяризация-разряд-деполяризация. Шерлок в покое, Шерлок в возбуждении.
Как наркотические приходы между сутками абстинентного синдрома, как торнадо, который раз за разом поднимает фургончик с Элли и Тотошкой в небо, чтобы со всего размаху шмякнуть на голову лондонской преступности.
- Ну скорее же, Джон, вставай, вставай!
Как кит, который глотает и выплевывает Иону. Раз за разом. Потому что так повелел Господь.
И никому не интересно, что, может быть, Иона предпочел бы остаться на тверди земной. Может быть, он не хотел быть проглоченным. Может быть, ему не нравится, как там все устроено.
Мне не нравится.
У кита в брюхе очень тесно. Там нет места, там приходится соприкасаться локтями. Там приходится слушать чужое сырое дыхание на виске. Там приходится видеть, как взлетают и опускаются чужие тонкокостные руки.
И жарко. Удушающе жарко. Видно капельки пота, стекающие Лестрейду за шиворот. Видно, как Майкрофт нервно перекладывает зонт из руки в руку. Как скалится разгоряченная Донован. Но все закончится, Донован пойдет мыть Андерсону полы, инспектор вернется к жене и детям, Майкрофт посублимирует на парочку международных конфликтов, и только я должен буду еще терпеть эту неловкую тесноту, нелепое бормотание радио в такси и блики Оксфорд-стрит на чужом бледном лице, прежде чем кит выплюнет меня на Бейкер-стрит посреди вечных склянок, перегонных кубов, справочников по огнестрельному оружию, никотиновых пластырей и инсталляции трупного окоченения на диване.
Я медлю. Мне не хочется вставать. Уютно мигает курсор на экране без единого слова.
- М, может ты сам справишься?
Что это? – спрашиваю я себя. Попытка к бегству? Подростковый бунт? Маленькая месть?
Я поднимаю глаза на Шерлока и на мгновение мне чудится разочарование в его взгляде.
Такой же как все, вот что говорит его взгляд. Ты – такой же как все. Совершенно обыкновенный человек, не заслуживающий моего внимания. Непонимающий меня. Не нужный мне.
Только на мгновение. Потом там так же холодно и невыразительно, как и всегда.
- Да, разумеется.
Отворачивается, подбирает с кресла пальто.
- Погоди, я иду.
Бесполезно играть в подростковый бунт, без хотя бы какого-то сопротивления с противоположный стороны. Возможно, если бы на каждое «мам, я ухожу из дома» звучало «хорошо, оставь ключ под ковриком», у лондонской полиции было бы гораздо меньше проблем с несовершеннолетними преступниками.
Светло. Пятна смазываются, лезут под закрытые веки. Тают на языке.
Канэри-ворф похожа на фотовспышку. Стекло-стекло-стекло. Блестящая арматура. Никакого бетона. Ни намека на тень.
Шерлок щурится в окно.
Попробуйте провести эксперимент. Встаньте перед зеркалом в темной комнате. Закройте левый глаз ладонью. Попросите кого-нибудь включить свет.
«Кто едет вместе с вами?» - социальная реклама на противоположной дверце.
Если бы я знал.
Ваш правый зрачок сократится. Загадка: сократится ли левый?
У водителя перхоть.
Ярко. Скоро начнутся дожди, скоро.
Ведь скоро же?
Теперь, когда с рукой все хорошо, можно перевестись обратно.
Никакого «купи хлеба, Джон», «шевелись, Джон», «я взломал твой скучный пароль, Джон», «я одолжил твой пистолет, Джон», «я вломился в твою комнату, Джон», «я разлегся на твоей постели, Джон», «я женат на свой работе, Джон»...
Еще часов шесть и начнет темнеть.
В комнате серо. Пахнет старыми обоями и отсыревшими досками.
Где-то на пустынном перекрестке бесшумно переключаются светофоры.
Где-то прилив, и Темза наполняется ленивыми низкими волнами.
Шерлок лежит на диване.
- Я не сплю.
Пахнет сыростью и жонкилиями, как дома, в Норфолке, где дюны тянутся до самого горизонта, подбираясь к морю.
- Пластыри кончились.
- А.
Телевизор шипит на грани слышимости. Должно быть, уже очень поздно.
По улице проезжает мусоровоз, останавливается под окнами, шумит, опрокидывая в себя контейнеры. Комнату заполняет оранжевый свет от мигалок.
Шерлок лежит очень прямо, руки на груди. Халат в заплатках уличного света.
Где-то возле Лестер-сквер раскачиваются подсвеченные рекламой китайские фонарики. Ветер перетряхивает платаны в Гайд-парке.
Самое время для рассказов о детстве, о первом разе, о любимом мороженом и других глупостях, которые помогают людям отвлечься, когда оказывается, что никто не спит, и выпивка закончилась, и еще слишком рано для тостов и семичасовых новостей, и в голову заползает что-то зябкое и тоскливое, мысли о том, что ты одинок, например. Но Шерлок молчит, и нет никакой возможности узнать, о чем он думает и бывает ли ему так же предрассветно неуютно.
Где-то медленно поднимаются над Ламбетом кабинки Лондон Ай и так же плавно опускаются.
У Шерлока закрыты глаза. Он не открывает их, даже когда я облокачиваюсь на диван рядом с его плечом.
Губы сухие и теплые. Он вздрагивает, чуть подается вперед, и на секунду мне кажется, что он ответит.
Только на секунду.
Шерлок не открывает глаз. Шерлок не спит. Шерлок не двигается.
Губы покалывает. Немеют язык и щеки, как от заморозки в кабинете дантиста. Новокаиновые поцелуи.
Индифферентность контагиозна.
Где-то выходит из депо первый поезд метро.
Где-то моя сестра чуть слышно бормочет во сне, подминая под себя подушку.
Где-то Шерлок отвечает на мой поцелуй, и тянет меня лечь рядом, и мы ютимся на узком неудобном диване, в предрассветной рассеянности. Ворот его шелкового халата цепляется за мою отросшую щетину, и мы лежим так, пока окончательно не рассветает и миссис Хадсон не начинает греметь кастрюлями внизу.
Я смотрю на Шерлока – он продолжает изображать летаргию.
Я встаю и молча ухожу наверх.
«- Дышать скучно».
Смотря чем, Шерлок.
Ш-ш-ш-шерлок.
Дым прокатывается по языку. Царапает небо.
Ровный, едкий. Выжигает эпителий.
Задержи дыхание.
- Мама-мама-мама. Мам?
Руки ледяные.
Сжимает твои пальцы.
Задержи дыхание.
стой, погоди, не надо
Должен был сказать. Малодушие?
«Кто едет рядом с вами?»
«- Это всего лишь эксперимент».
«- У тебя есть парень?»
Задержи дыхание.
Всего лишь посмотреть как он спит...
- Пластыри кончились.
- Что?
Выдох.
- Как ты здесь...
- Кончились,- очень тихо. Протягивает руку ладонью вверх. Кладет мне на колено.
Покоренный космос. Нечем дышать.
Все ты врешь. Я же вижу.
Вижу, но не понимаю.
Или это эксперимент?
Собрал-разобрал.
«Джон, передай мне телефон». «Джон, пойдем куда-нибудь поужинаем».
«Это Анджело, а это миссис Хадсон, Джон, а это череп, а это я играю на скрипке, а это я не разговариваю целыми днями, а это у меня холодные цепкие пальцы, и дай-ка я сведу с тебя следы пороха, но тебя ведь трясет, Джон, тебя колотит. Ты весь взмок, неужели ты думал, что я не замечу? Просто иногда мне бывает скучно, Джон, так скучно...»
Рукав закатан до локтя.
Я знаю, что сказала бы мне на это мой психоаналитик. Джон, сказала бы она, вы пытаетесь проицировать ваши чувства на другого человека, выбрав при этом самый неподходящий объект, заведомо не способный ответить вам взаимностью, и это логично...
Это не логично.
Пальцы скользят вверх.
Уголек мерцает красно, отсвечивает в его глазах. Прогорает быстро, быстрее, чем сигарета.
Вдох.
Пахнет так резко. Дымом. Аммиаком. Жонкилиями. Мокко из бумажного стаканчика.
Сыростью. Метро. Нагретым пластиком.
Мокрым пальто.
Сухой теплой кожей.
Рот приоткрывается.
Наверное так выглядит Вселенная. Всегда где-то над нами. Поглощающая.
Легкий и едкий, нагретый моим теплом, дым струится между нашими губами.
Тепло и узко.
От меня к тебе.
Задержи дыхание, Шерлок.
Выдыхай.
@настроение: ебать, этот день настал
@темы: hall of shame, я сливаю заявки
-
-
24.06.2011 в 18:57хотя я , кажется, понимаю, почему их там нет. у Джонни под рукой просто не оказалось ни одной энциклопеди со зверушками.
-
-
25.06.2011 в 00:21внимательнее читаем, любовь моя, внимательнее))
и вообще, почему ты все еще вуайерист и фетишист?))
-
-
25.06.2011 в 00:57Хм, это сложный вопрос, хани. Сфера сексуальных девиаций манит меня, но я пока не решаюсь ворошить останки дедушки Фрейда. Потому что неизбежным побочным эффектом того,что я узнаю о себе, станет то,что я смогу узнать о других
-
-
25.06.2011 в 01:17-
-
25.06.2011 в 01:42Ну, а свои личные девиации вон даже в подписи есть)))
-
-
25.06.2011 в 01:43